Я понимаю Монеточку. Во время медведевской оттепели (я уже несколько лет как жил в эмиграции) неизвестные мне молодые ребята читали вслух мою "Понятийную конституцию" у памятника Грибоедова. Я узнал об этом случайно, когда в сети завирусил ролик с их задержанием. Моей первой мыслью было предупредить оставшихся, чтобы они больше этого не делали.
Но тогда времена были вегетарианские, и цена вопроса была другая. Сегодня цена вопроса почти как по Гроссману – жизнь и судьба. А песня хорошая и исполнение талантливое. Но сейчас мы не об этом.
Все параметры, которые определяют фактический политический режим в России как неототалитарный, очень активно задвигались. Стрелка политического барометра падает с нарастающим ускорением, а бури нет – небо чистое, жизнь в стране комфортная, особенно в Москве и Петербурге.
Три года мы привычно говорили, что Россия войны не замечает. Сегодня можно с полным основанием утверждать, что Россия и тюрьмы не замечает. Да, страх есть, но испытывает его только очень узкий сегмент политического класса – часть творческой интеллигенции, для которой свобода самовыражения является профессиональным инструментом, часть бюрократии, которая понимает лучше других, что происходит, а также небольшая часть примыкающего к этой бюрократии предпринимательского сословия. Остальные живут, под собою не чуя страны, как будто ничего ТАКОГО не происходит: где нет войны, там нет и тюрьмы.
А оно происходит, причем по тарифу "Джинс" – все и сразу. Рискну обозначить пунктиром четыре основные линии этого процесса:
1. Стигматизация социальной группы "русские европейцы", выделяемой даже не столько по общности ценностей и взглядов, сколько по эстетическим и стилистическим предпочтениям в качестве новых "врагов народа". Расстрелов нет и посадок немного, но системный комплекс подавления (троллинг, иноагентство, признание террористами и так далее) формирует практику полноценной люстрации, аналогичной той, которой подвергались представители высших классов имперской России при большевиках.
2. Масштабная конфискация имущества, начавшаяся под предлогом и под прикрытием нужд войны, но приобретающая все более ярко выраженный репрессивный и классовый характер как системная мера, направленная на уничтожение экономической базы политически чуждых элементов, и в этом смысле потенциально обещающая встать в будущем в один ряд с таким феноменом как "раскулачивание".
3. Упрощение и сведение к минимальным формальностям репрессивного правосудия. Как справедливо заметила Ольга Романова, уже сегодня решения об изъятии многомиллиардных активов выносятся в одном-двух заседаниях за пару часов. Согласен с ней в том, что следующий шаг – перенос этой практики из гражданского в уголовное судопроизводство.
4. Резкая эскалация репрессий против госаппарата, особенно в отношении чиновников низшего и среднего звена, а также региональных чиновников. Это еще не "удар по штабам", но уже достаточно ощутимо, чтобы аппарат в целом начал менять привычные алгоритмы выживания, сложившиеся при раннем и зрелом Путине в тучные "нулевые" и "десятые" годы. В некотором роде – это полный разрыв с аппаратной моделью 90-х и возврат к советским номенклатурным практикам.
Все это проходит мимо сознания россиян как вода сквозь пальцы и сливается туда же, куда и война. Но что же это за место, куда все уходит и ничего не возвращается? Это – коллективное бессознательное, в котором накапливаются страх и злоба. Страх перед силой и злоба от собственного бессилия, которую при первой возможности будут вымещать на тех, кто первым лишится своей силы.
Внешнее безразличие сознания всегда обманчиво – по закону сохранения насилия ничто не исчезает в нигде. Просто, перетекая от власти к массе, кинетическая энергия государственного насилия преобразуется в потенциальную энергию русского бунта, как известно, бессмысленного и беспощадного.
*.*.*
Из всего потока сознания, льющегося на головы очумевших от политических финтов Трампа обывателей, я пока выдернул только один существенный факт – звонок был по инициативе Путина, и предложение о встрече в Будапеште по умолчанию, скорее всего, также исходит из Москвы. То есть повторяется ситуация с Анкориджем, где инициатива исходила от Кремля, а Трамп соглашался "выслушать", ничего не обещая взамен. Любой, кому приходилось участвовать в сложных переговорах на запущенной стадии конфликта, знает, что такой расклад более выгоден тому, кто соглашается, чем тому, кто предлагает. Значит, что-то Кремль внутренне беспокоит, и он ищет "варианты".
Не надо быть стратегом, чтобы предположить, что в Кремле сейчас в чистом виде жадность (желание не упустить "золотую рыбку" (Трампа) обратно в синее море) борется с тупостью (желанием быть владычицей морскою и держать эту самую рыбку (не Настю) на посылках). В первом раунде победила тупость. По всей видимости, сейчас жадность пытается взять реванш.
Есть, однако, опасение, что в сегодняшней России тупость – абсолютный чемпион во всех видах политического спорта, и она просто может не оставить жадности шанса. В любом случае, в Будапеште в рамках этого круга чемпионата они встретятся (если встретятся) в последний раз. Дальше или выход в финал, или дисквалификация.
*.*.*
Мои очень беглые и поэтому поверхностные, а значит, неизбежно где-то неточные впечатления от очередной встречи Зеленского с Трампом. У меня нет ощущения, что мировые лидеры, как бы это мягче сказать, честны с Владимиром Зеленским. Версию о том, что он сам наивен и сам придумывает несбыточные планы, я отвергаю. Думаю, ему дают авансы, за которые он хватается как за соломинку, а соломинки эти ломаются одна за другой. Но он не унывает и хватается за следующую.
Справедливости ради надо признать, что так он держится на плаву (от соломинки до соломинки) уже три года, хотя по расчетам всех профессиональных политических пловцов давно должен был бы утонуть. Тем не менее, взлететь на этом нельзя, можно только барахтаться в воде, надеясь, что солнце рано или поздно выпарит из водоема всю жидкость и можно будет оттолкнуться ногами ото дна. Ну, если оттуда снова не постучат.
История с Томагавками – история очередной соломинки. Суть проблемы проста: Зеленскому изначально было донесено, что Европа (а тогда еще и Америка) готовы помогать ЕМУ воевать, но не собираются не только воевать ВМЕСТО него, но и ВМЕСТЕ с ним.
Эту формулу надо все время держать в голове, обсуждая реалистичность или нереалистичность того или иного обещания. Запад (сейчас я о тех, кто по обеим сторонам Атлантики) не сделает ровным счетом НИЧЕГО, что может хоть как-то спровоцировать возможность вступления в войну вместе или вместо Украины.
Ну, не сделают они ничего такого хотя бы просто потому, что ни у одного лидера Запада, даже у воинственных балтийцев и поляков, нет сегодня мандата от своих обществ на войну. Есть лишь мандат на поддержку Украины, да и то почти во всех странах он ставится под сомнение как справа, так и слева.
Что реально можно ожидать, так это двух вещей. Во-первых, танцев на краю с осторожным прощупыванием, где та линия, после которой Москва ударит уже не по Украине (очень, кстати, крутая игра, дающая большой выход адреналину). А во-вторых, провокации какой-нибудь третьей стороны, чтобы она сделала то, что ты сам делать не собираешься. Например, Европа по-прежнему мечтает, чтобы эта война стала "войной Трампа", а Трамп, наоборот, желает всяческих успехов европейцам на этом поприще.
В случае с Томагавками все еще проще. Поскольку, с одной стороны, Россия обладает аналогичным по вредоносности оружием (ну, с некоторой натяжкой – "Калибр", например), а, с другой стороны, у Америки и без Москвы много врагов, то ответ лежит на поверхности: поставка симметричных по классу вооружений борцам за свободу судоходства из Йемена или защитникам демократии из Венесуэлы. Собственно, Байдену эти условия ранее уже озвучивались.
Но это всего лишь иллюстрация – способов нагадить у Москвы пока остается много, и это объективная реальность, данная Западу в ощущениях, которую, тем не менее, он не готов пока принять. К сожалению, она не перестает от этого быть объективной. Именно поэтому итог визита Зеленского в Вашингтон в этом вопросе оказался предсказуем. Пока Томагавков не будет. Не будет ничего, что может создать реальную угрозу режиму Путина, потому что в случае угрозы потери власти этот режим способен на всё, и это понимают или делают вид, что понимают, на Западе все политические лидеры, включая Трампа.
Итог: Украине не светит ни один сценарий быстрого окончания войны нокаутом Путина или даже нокдауном. Ей просто не дадут этого сделать. Ее подталкивают к долгой войне с потенциальным выигрышем по очкам, если дотянет до последнего раунда. Все больше убеждаюсь в том, что Трамп не станет воевать с Путиным. Он или выломает Зеленскому руки, или умоет свои.
! Орфография и стилистика автора сохранены
